- Статус
R
Ко всем достоинствам добавлена и неприятие умных дам, для справки - 100% русская, 20 лет руковожу частным предприятием, с достаточным количество сотрудников, соответственно и возникает необходимость детального изучения всех сфер деятельности, которые необходимы для ведения бизнеса, и защиты его интересов. Счастливая обладательница любимой и любящей семейки.
J
onedrey, хотя, знаешь, драгоценность в этой всей истории все таки есть! Хотя именно, дело в том, что со мной в машине ее в тот момент не было.
Рассказываю по порядку уж совсем невероятную историю, но очень интересную, видимо, для женщин.
Дело в том, что в начале этого года, моя мама со своей подругой ездили в Индию в турпоездку. Я, зная, о том, что в Индии дешевые камни, попросил купить что-нибудь, что понравится, для меня. Камней действительно, оказалось много в продаже и все разные. Мама долго выбирала и таки купила и привезла, декларируя, через границу.
Камень мне сначала понравился, но именно сначала. Через какое то время я понял, что это "не мой камень". Он "не дышал" со мной, а жил какой то своей жизнью. Я переложил его в машину и стал хранить на полочке в маленькой шкатулке. Так он проездил в моей машине почти до середины лета. Мне уже хотелось от него избавиться, он был явно чужим для меня. И вот, однажды, по дороге на дачу, я подвозил туристку автостопщицу. Она мне спела какую то песню, бог знает чего понарассказывала про свои путешествия, как это у них водится. Я всю дорогу молчал, а в конце пути, вдруг до меня дошла мысль отдать ей этот камень. Ну, она явно бедная студентка, ищет от жизни счастья. Я подарил ей, и рассказал откуда камень. Напоследок сказал, что если она почувствует, что камень не ее, то пусть подарит еще кому нибудь.
С одной стороны, если бы камень остался у меня в машине - то бандиты, явно бы его забрали.
С другой стороны, может быть, при стечении ряда обстоятельств, этот камень может попасть в Абхазию и достанется тогда, обязательно какой нибудь прекрасной абхазской женщине...
Рассказываю по порядку уж совсем невероятную историю, но очень интересную, видимо, для женщин.
Дело в том, что в начале этого года, моя мама со своей подругой ездили в Индию в турпоездку. Я, зная, о том, что в Индии дешевые камни, попросил купить что-нибудь, что понравится, для меня. Камней действительно, оказалось много в продаже и все разные. Мама долго выбирала и таки купила и привезла, декларируя, через границу.
Камень мне сначала понравился, но именно сначала. Через какое то время я понял, что это "не мой камень". Он "не дышал" со мной, а жил какой то своей жизнью. Я переложил его в машину и стал хранить на полочке в маленькой шкатулке. Так он проездил в моей машине почти до середины лета. Мне уже хотелось от него избавиться, он был явно чужим для меня. И вот, однажды, по дороге на дачу, я подвозил туристку автостопщицу. Она мне спела какую то песню, бог знает чего понарассказывала про свои путешествия, как это у них водится. Я всю дорогу молчал, а в конце пути, вдруг до меня дошла мысль отдать ей этот камень. Ну, она явно бедная студентка, ищет от жизни счастья. Я подарил ей, и рассказал откуда камень. Напоследок сказал, что если она почувствует, что камень не ее, то пусть подарит еще кому нибудь.
С одной стороны, если бы камень остался у меня в машине - то бандиты, явно бы его забрали.
С другой стороны, может быть, при стечении ряда обстоятельств, этот камень может попасть в Абхазию и достанется тогда, обязательно какой нибудь прекрасной абхазской женщине...
Z
http://buka-boo.livejournal.com/63941.html
Тонкая душевная организация
(Сказка без морали)
Жил-был на свете один человек – тонкий и душевный. И решил он как-то раз создать свою организацию. Он ее так и назвал: «Тонкая душевная организация». И даже медную табличку на дверь прикрепил, где тонким витиеватым шрифтом, стилизованным под старину, было выгравировано сие загадочное название. И тогда те местные жители, которые в известной мере обладали душевной тонкостью или тонкой душевностью, начали стучаться в эту дверь и вступать в Организацию. Они собирались, устраивали поэтические вечера, музицировали при свечах, философствовали, рассуждали о прекрасном. И без добрых дел, конечно, не обходилось: занимались благотворительностью, помогали беднякам и детям-сиротам. Был у них, конечно же, и свой кодекс. Основное его правило предписывало членам Организации быть неизменно вежливыми – как друг с другом, так и со всеми, кто к ним обращался. И все у них было хорошо, прекрасно и гармонично, да вот беда - слишком тонко. А где тонко, там и рвется, как гласит известная народная мудрость.
Меж тем, слава об этой организации распространялась, и желающих в нее вступить становилось все больше. И случилось так, что начали туда просачиваться люди, по своему поведению и складу характера очень мало соответствующие устоям и кодексу Организации. Как они туда попали – не могу вам сказать. Очевидно, им тоже хотелось приобщиться к прекрасному, но делали они это весьма странным способом – в довольно напористой и агрессивной, а подчас и грубой манере. А поскольку Кодекс обязывал Тонких и Душевных быть всегда вежливыми, они не могли отказать Толстым и Бездушным в гостеприимстве.
И тогда внутри Организации начался раскол. Стала накапливаться злость, обида и раздражение, которых Тонкие старались не показывать, а Толстые активно этим пользовались, дабы захватить контроль в свои руки. Кто-то сделал попытку предложить Толстым и Бездушным создать свою организацию, и оставить Тонких и Душевных в покое. Это и впрямь решило бы все проблемы, но беда в том, что Толстые и Бездушные отнюдь не считали себя таковыми, а наоборот с пеной у рта доказывали, что они тоньше и душевнее всех. Спорить с ними было бесполезно и даже опасно, недолго было и по морде схлопотать. Следовательно, вопрос о создании отдельной организации отпадал.
Страсти все накалялись, обстановка делалась невыносимой. Добрые дела были позабыты, бедные остались без помощи, сироты без приюта. И даже сам Тонкий Душевный Организатор, которого все уважали и который был весьма мудрым человеком, не знал как восстановить былую гармонию, равновесие и атмосферу тонкой душевности.
И вот, в самый разгар творившейся в Организации неразберихи, там появилась некая странная личность. В черном, похожем на рясу, одеянии. И стала с жаром произносить такие удивительные речи, каких ни Тонкие, ни Толстые доселе не слыхивали. Среди прочего, личность заявляла, что никаких организаций вовсе не существует – ни тонких, ни душевных, ни толстых, ни бездушных, и никаких иных. Что все это миф, неизвестно кем выдуманный, а на самом деле душевная организация у всех одна – по образу и подобию Творца.
Далее, из речей личности следовало, что хоть все люди и созданы одинаково, но уровни сознания у всех разные: одни уже сознают свое единство с Творцом, а другие – пока еще нет. Впрочем, последнее поправимо, как утверждала личность, но как именно поправимо – к сожалению, не уточняла.
Члены организации были бы и рады обсудить новые и столь интересные идеи, да вот только слова Человека в Черном обсуждению не подлежали. Просто полагалось говорить «Аминь» в конце каждого пламенного предложения.
И тогда на почве этих речей в умах членов Организации и вовсе начался полнейший разброд. Одни настолько прониклись фанатичными речами Человека в Черном, что отправились вслед за ним, и даже, говорят, создали свою секту, которая называлась «Долой организации, даешь единство с Творцом!» Вот только как они оправдывали существование собственной секты, я не могу вам сказать. Быть может, они просто не считали ее организацией.
Другие, сочувственно поглядели на поведение своих товарищей, повздыхали и отправились вновь помогать бедным и сиротам, сочтя это делом своей жизни, но более уже не причисляя себя ни к каким организациям и не подчиняясь никаким кодексам, кроме веления собственного сердца.
Большинство же членов Организации постепенно вернулись к своим повседневным делам, которыми занимались еще до ее создания. Правда, каждый из них с удивлением отмечал в своем поведении некоторые метаморфозы. У Толстых стала временами проявляться некоторая душевность и даже подобие такта. А в их лексиконе стали мелькать такие фразы как «Будьте любезны», «Не затруднит ли вас?», «Позвольте...» и «Извольте».
Тонкие уже не считали себя обязанными быть всегда и со всеми вежливыми. Могли при случае даже и нахамить, если того требовала ситуация. Правда, хамили они довольно вежливо и тонко. Порой даже в стихах. Например, если Толстые по старой привычке забывались и начинали бахвалиться и кричать что-нибудь вроде: «Мы самые-самые! Мы лучше всех! Мы элита!», кто-нибудь из Тонких мог едко парировать: «Ага, элита. Из дерьма отлита.» Толстые, впрочем, сильно не обижались и довольно добродушно на это отвечали: «А не затруднит ли вас пойти с вашим тонким юмором в некое абстрактное место, в просторечии именуемое задницей?»
Словом, общение Толстых и Тонких сделало свое дело, и они нашли чему поучиться друг у друга, несмотря на первоначальную взаимную антипатию.
А «Тонкая душевная организация» на этом окончательно распалась и прекратила свое существование. И только медная табличка с витиеватыми буквами, уже изрядно потускневшая к тому времени, еще висела на дверях, как напоминание о былом.
Позднее, как мне рассказывали, хозяин пристроил около дома небольшой и аккуратный деревянный сарайчик, который назвал «Тонкий душевный склад». На этот склад он и отнес потускневшую медную табличку, два канделябра черненого серебра, недогоревшие восковые свечи, некогда освещавшие поэтические и музыкальные вечера, старинный дубовый стол с резными стульями и пыльный кодекс Организации, предписывающий всегда и со всеми быть неизменно вежливым.
Гостиную же, где ранее проходили встречи Организации, он переоборудовал под кабинет психолога и стал объяснять приходившим к нему клиентам, как гармонично сочетать тонкие душевные качества со здоровой агрессией и настойчивостью, чтобы эффективно решать свои проблемы, добиваться своих целей и быть успешной личностью.А когда ему становилось грустно или что-то в жизни не ладилось, он спускался в маленький сарайчик, бережно сдувал пыль с дорогих сердцу вещиц, и предавался светлым воспоминаниям.
Но надо сказать, что и слова Человека в Черном не оставили его равнодушным. Идея о том, что никаких организаций нет, и все равны перед Творцом, нашла отклик в его душе, несмотря на странное поведение и бредовые речи фанатика. Организатор, правда, понимал эту идею как-то по-своему и совсем без фанатизма. Он никогда не был религиозен, но умел увидеть и перенять от людей все самое лучшее, сразу же отметая бред и ненужную шелуху. Как ему это удавалось - не могу вам сказать. Как видно, бывший Тонкий Душевный Организатор был действительно очень мудрым человеком.
Какая же во всем этом мораль, - спросите вы? Да никакой морали нет. Все дело, видите ли, в том, что мораль существует только в рамках организаций. Последние же имеют свойство распадаться, оставляя за собой лишь таблички на дверях да пыльный склад вещей, которые уже более ничему не служат, но еще дороги нам как воспоминание. А жизнь продолжается. И она, поверьте, ни в какой морали не нуждается. Об этом мне поведал сам бывший Тонкий Душевный Организатор, а он, как я уже говорила, был удивительно мудрым человеком." ничего не напоминает вам эта ситуация/поберегите форум, закройте тему напрочь.
Тонкая душевная организация
(Сказка без морали)
Жил-был на свете один человек – тонкий и душевный. И решил он как-то раз создать свою организацию. Он ее так и назвал: «Тонкая душевная организация». И даже медную табличку на дверь прикрепил, где тонким витиеватым шрифтом, стилизованным под старину, было выгравировано сие загадочное название. И тогда те местные жители, которые в известной мере обладали душевной тонкостью или тонкой душевностью, начали стучаться в эту дверь и вступать в Организацию. Они собирались, устраивали поэтические вечера, музицировали при свечах, философствовали, рассуждали о прекрасном. И без добрых дел, конечно, не обходилось: занимались благотворительностью, помогали беднякам и детям-сиротам. Был у них, конечно же, и свой кодекс. Основное его правило предписывало членам Организации быть неизменно вежливыми – как друг с другом, так и со всеми, кто к ним обращался. И все у них было хорошо, прекрасно и гармонично, да вот беда - слишком тонко. А где тонко, там и рвется, как гласит известная народная мудрость.
Меж тем, слава об этой организации распространялась, и желающих в нее вступить становилось все больше. И случилось так, что начали туда просачиваться люди, по своему поведению и складу характера очень мало соответствующие устоям и кодексу Организации. Как они туда попали – не могу вам сказать. Очевидно, им тоже хотелось приобщиться к прекрасному, но делали они это весьма странным способом – в довольно напористой и агрессивной, а подчас и грубой манере. А поскольку Кодекс обязывал Тонких и Душевных быть всегда вежливыми, они не могли отказать Толстым и Бездушным в гостеприимстве.
И тогда внутри Организации начался раскол. Стала накапливаться злость, обида и раздражение, которых Тонкие старались не показывать, а Толстые активно этим пользовались, дабы захватить контроль в свои руки. Кто-то сделал попытку предложить Толстым и Бездушным создать свою организацию, и оставить Тонких и Душевных в покое. Это и впрямь решило бы все проблемы, но беда в том, что Толстые и Бездушные отнюдь не считали себя таковыми, а наоборот с пеной у рта доказывали, что они тоньше и душевнее всех. Спорить с ними было бесполезно и даже опасно, недолго было и по морде схлопотать. Следовательно, вопрос о создании отдельной организации отпадал.
Страсти все накалялись, обстановка делалась невыносимой. Добрые дела были позабыты, бедные остались без помощи, сироты без приюта. И даже сам Тонкий Душевный Организатор, которого все уважали и который был весьма мудрым человеком, не знал как восстановить былую гармонию, равновесие и атмосферу тонкой душевности.
И вот, в самый разгар творившейся в Организации неразберихи, там появилась некая странная личность. В черном, похожем на рясу, одеянии. И стала с жаром произносить такие удивительные речи, каких ни Тонкие, ни Толстые доселе не слыхивали. Среди прочего, личность заявляла, что никаких организаций вовсе не существует – ни тонких, ни душевных, ни толстых, ни бездушных, и никаких иных. Что все это миф, неизвестно кем выдуманный, а на самом деле душевная организация у всех одна – по образу и подобию Творца.
Далее, из речей личности следовало, что хоть все люди и созданы одинаково, но уровни сознания у всех разные: одни уже сознают свое единство с Творцом, а другие – пока еще нет. Впрочем, последнее поправимо, как утверждала личность, но как именно поправимо – к сожалению, не уточняла.
Члены организации были бы и рады обсудить новые и столь интересные идеи, да вот только слова Человека в Черном обсуждению не подлежали. Просто полагалось говорить «Аминь» в конце каждого пламенного предложения.
И тогда на почве этих речей в умах членов Организации и вовсе начался полнейший разброд. Одни настолько прониклись фанатичными речами Человека в Черном, что отправились вслед за ним, и даже, говорят, создали свою секту, которая называлась «Долой организации, даешь единство с Творцом!» Вот только как они оправдывали существование собственной секты, я не могу вам сказать. Быть может, они просто не считали ее организацией.
Другие, сочувственно поглядели на поведение своих товарищей, повздыхали и отправились вновь помогать бедным и сиротам, сочтя это делом своей жизни, но более уже не причисляя себя ни к каким организациям и не подчиняясь никаким кодексам, кроме веления собственного сердца.
Большинство же членов Организации постепенно вернулись к своим повседневным делам, которыми занимались еще до ее создания. Правда, каждый из них с удивлением отмечал в своем поведении некоторые метаморфозы. У Толстых стала временами проявляться некоторая душевность и даже подобие такта. А в их лексиконе стали мелькать такие фразы как «Будьте любезны», «Не затруднит ли вас?», «Позвольте...» и «Извольте».
Тонкие уже не считали себя обязанными быть всегда и со всеми вежливыми. Могли при случае даже и нахамить, если того требовала ситуация. Правда, хамили они довольно вежливо и тонко. Порой даже в стихах. Например, если Толстые по старой привычке забывались и начинали бахвалиться и кричать что-нибудь вроде: «Мы самые-самые! Мы лучше всех! Мы элита!», кто-нибудь из Тонких мог едко парировать: «Ага, элита. Из дерьма отлита.» Толстые, впрочем, сильно не обижались и довольно добродушно на это отвечали: «А не затруднит ли вас пойти с вашим тонким юмором в некое абстрактное место, в просторечии именуемое задницей?»
Словом, общение Толстых и Тонких сделало свое дело, и они нашли чему поучиться друг у друга, несмотря на первоначальную взаимную антипатию.
А «Тонкая душевная организация» на этом окончательно распалась и прекратила свое существование. И только медная табличка с витиеватыми буквами, уже изрядно потускневшая к тому времени, еще висела на дверях, как напоминание о былом.
Позднее, как мне рассказывали, хозяин пристроил около дома небольшой и аккуратный деревянный сарайчик, который назвал «Тонкий душевный склад». На этот склад он и отнес потускневшую медную табличку, два канделябра черненого серебра, недогоревшие восковые свечи, некогда освещавшие поэтические и музыкальные вечера, старинный дубовый стол с резными стульями и пыльный кодекс Организации, предписывающий всегда и со всеми быть неизменно вежливым.
Гостиную же, где ранее проходили встречи Организации, он переоборудовал под кабинет психолога и стал объяснять приходившим к нему клиентам, как гармонично сочетать тонкие душевные качества со здоровой агрессией и настойчивостью, чтобы эффективно решать свои проблемы, добиваться своих целей и быть успешной личностью.А когда ему становилось грустно или что-то в жизни не ладилось, он спускался в маленький сарайчик, бережно сдувал пыль с дорогих сердцу вещиц, и предавался светлым воспоминаниям.
Но надо сказать, что и слова Человека в Черном не оставили его равнодушным. Идея о том, что никаких организаций нет, и все равны перед Творцом, нашла отклик в его душе, несмотря на странное поведение и бредовые речи фанатика. Организатор, правда, понимал эту идею как-то по-своему и совсем без фанатизма. Он никогда не был религиозен, но умел увидеть и перенять от людей все самое лучшее, сразу же отметая бред и ненужную шелуху. Как ему это удавалось - не могу вам сказать. Как видно, бывший Тонкий Душевный Организатор был действительно очень мудрым человеком.
Какая же во всем этом мораль, - спросите вы? Да никакой морали нет. Все дело, видите ли, в том, что мораль существует только в рамках организаций. Последние же имеют свойство распадаться, оставляя за собой лишь таблички на дверях да пыльный склад вещей, которые уже более ничему не служат, но еще дороги нам как воспоминание. А жизнь продолжается. И она, поверьте, ни в какой морали не нуждается. Об этом мне поведал сам бывший Тонкий Душевный Организатор, а он, как я уже говорила, был удивительно мудрым человеком." ничего не напоминает вам эта ситуация/поберегите форум, закройте тему напрочь.
Последнее редактирование:
- Статус