В 1901 году, при организации курорта, обширный участок Гагринской лесной дачи общей площадью более пятнадцати тысячи гектар, принадлежащий Министерству Земледелия и государственных имуществ, был передан во владение Климатической станции, а по сути - в распоряжение её могущественного устроителя принца Александра Петровича Ольденбургского. Наряду с прибрежными пологими склонами Гагринской горы, нарезанными на участки для продажи под дачи, лесной массив предполагалось использовать в коммерческих целях для пополнения бюджета Климатической станции. Лично Ольденбургскому были пожалованы земли, где вскоре возникло хозяйство имения «Отрадное». В его границы также входили обширные лесные угодья.
Однако до промышленных лесоразработок дело долго не доходило, так как у принца и администрации хватало забот и на самой Климатической станции, которая строилась на пустом месте, в довольно глухом по тем временам уголке побережья. Для правильной организации лесного промысла в горной местности, как уже упоминалось, были необходимы специальный опыт, особые технологии и дополнительные затраты. Поэтому для нужд строительства было проще и дешевле морским путём доставлять обработанные лесоматериалы или вовсе готовые комплекты для сборки.
Когда масштабные работы по обустройству курорта и имения были в основном завершены и когда улеглись волнения 1905 - 1907 г.г., серьёзным образом затронувшие и Гагры, на Черноморском побережье начался новый виток дачного ажиотажа. Большинство частных вилл на участке от Жоэкварского ущелья до Новых Гагр (район современной милиции) было построено в последующее пятилетие, закончившееся с началом Великой войны.
В это время активизирует деятельность сухумский предприниматель Спанаки, имевший ещё до появления Климатической станции в районе современного здания администрации небольшую лесопилку, и которому разрешается ограниченная лесодобыча для местных нужд. Турецкие рабочие производили в лесной даче небольшие порубки для производства пихтовой драни.
Также в Жоэкварском ущелье, где располагались мастерские Климатической станции, работал небольшой лесопильный завод принца Ольденбургского на две рамы, на базе которого потом, в советское время, организовали фабрику мебельного гнутья.
К этому же периоду курортного оживления относится и сооружение в имении А.П. Ольденбургского лесопильного завода. Предприятие располагалось по соседству с фермой в
«Отрадном» - на девятой версте от Гагр по направлению к Сухуму, у шоссе в километре от моря (в районе нынешнего заброшенного серпантина за санаторием «Сана»).
Оборудование цехов включало в себя: четыре продольных пилорамы Болиндера, два обрезных Болиндеровских станка, две концерезки маятниковые, паровую машину Болиндера мощностью в пятьсот лошадиных сил с опилочной топкой. Суточная потребность предприятия при двусменной работе оценивалась в 280 кубических метров кругляка в сутки, а производительность в выражении выхода чистого товара в досках - за сутки в 192 кубических метра и 53 тысячи кубических метров в год.
Стоимость активов завода составляла более ста пятидесяти тысяч рублей; спроектированный и оборудованный по последнему слову техники, он для своего времени являлся наиболее передовым деревообрабатывающим предприятием в Черноморской губернии. Освящение и открытие нового производства состоялось 28 октября 1911 г.
Однако вернёмся к «принцевским» руинам, изображения которых представлены выше. Расположены они в лесу, на склоне горы, прямо над местом, где когда-то работал упомянутый завод. Тем не менее, вопреки устоявшейся молве, которая по традиции приписывает все давние постройки в Гагре деятельности принца Ольденбургского, к его персоне ни лесопилка, ни эти артефакты, которые мне довелось посетить, не имеют прямого отношения. И всё же, найти истинного владельца не составляет труда – в своё время это Гагринское лесопромышленное предприятие имело довольно широкую известность.
Для загрузки мощностей лесопильного завода, одновременно с его постройкой, была оформлена долгосрочная концессия на лесоразработки перестойных пихты, бука и клёна в нагорной части Гагринской лесной дачи. Арендная площадь под разработку составляла половину всего отведённого Климатической станции леса.
А концессия была отдана на десять лет представителю одной из крупнейших и богатейших династий промышленников России – Ивану Петровичу Балашову, поэтому в обиходе предприятие получило в Гаграх известность, как Балашовское. Задумана компания была очень масштабно, по всем современным правилам лесотехники. Для привлечения дополнительных активов владельцем было учреждено Гагринское экспортное лесопромышленное акционерное общество с основным капиталом в пять миллионов рублей; из них собственный капитал общества составлял около 2,5 миллионов рублей.
Фото И.П. Балашова (из фондов
ЦГАКФФД СПб)
Владелец предприятия, обер-егермейстер Императорского двора Иван Петрович Балашов - один из двух братьев петербургской ветви Балашовых. Их старинный дворянский род входил в число основных промышленных столпов и политических символов российского самодержавия. Богатства Балашовых были огромны: им принадлежало около миллиона десятин земли, сахарные заводы в разных концах Украины, Симский горный округ, один из крупнейших горнопромышленных майоратов Урала, подаренный им ещё Екатериной II, большие лесные угодья на Урале и соляные копи в Соликамске. Обширные лесные концессии Балашовых на реке Ялу (Ялуцзян), на Дальнем Востоке, сыграли определённую роль в истории русско-японского конфликта, завершившегося войной 1904 - 1905 г.г. Но, несмотря на неограниченные денежные и организационные возможности Балашовых, после оформления в 1912 году гагринской концессии, на протяжении последующих двух лет все усилия для того, чтобы организовать промысел должным образом, оставались тщетными.
